хороводоводо ведофило фобофаг
Персонажи: Наруто, Саске
Рейтинг: R
Жанр: хз
Размещение: да кому это нужно? =_="
Статус: закончен
Дисклаймер: отказываюсь
Предупреждение: ООС, ООООООООООООООООООООС
я хз че я написала, я ваще чувствую себя немного двинувшейся последнее время.
серьезно. у меня едет крыша. мне на это пофиг в некотором счете, но я чувствую, что все больше отрываюсь от земли и народа(
когда будут полноценные понятные фанфики? скоро, наверное.
правда)
читать дальше
Если долго и упорно идти зимой по сугробам, глубоким, как глаза старика, даже самые теплые и крутые кроссовки в конце концов промокнут.
Открыл Америку, да?
Наруто шел, спотыкался, хихикал, но все равно шел.
Он бы, блин, шел так вечность, если бы мышцы ног буквально не выли в голос, что он болван и мазохист.
Шаг, шаг, шаг.
Надо бы купить хот-догов в ближайшей заправке, все равно ужина не предвидится.
Почему?
А у Саске, мать его, бойкот. На почве зашкаливающего борзометра.
Наруто увяз в очередном сугробе по самое не балуйся, и понял, что надо что-то делать.
С этой зимой.
Потому что так жить невозможно.
Хоть бери волшебную палочку и разгребай все сам.
Как он из него выбирался – это надо было видеть. Пока вытаскивал одну ногу, поскользнулся другой и эффектно грохнулся на пятую точку.
Народ вокруг ржет.
Ну и пусть ржет, ему что, жалко?
Елка ведь на носу, все должны ржать.
И он ржет.
Вообще было такое ощущение, что он пьян. Мысли расползались в разные стороны со страшной скоростью, в сознании царствовал хаос и Учиха.
Такой огромный-огромный Саске прямо над всеми мозгами, как только у него это получается?
До… спотыкавшись до подъезда, хз как это, ввалился всеми мыслями в него, и закрутилось спиралью по темной лестнице с квартирой в конце, как будто к свету из конца тоннеля.
Саске, Саске…
На середине вспомнил, что забыл про хот-доги.
Ну да фиг с ними, не в первый раз сидеть вечером голодными.
Это такой всемирный заговор против готовки - всем надо, но никто не хочет.
В груди болело очень сильно.
Любовь? Неее, бронхит.
После морозного воздуха – как наждачкой по легким.
Любовь – слева, а бронхит – справа.
А в центре – Саске.
Открывает дверь. В фартуке.
И у Узумаки квадратные глаза:
-А как-же бойкот?!
-Хн, - вполне себе гениально ответил Учиха, и искренне посчитал это ответом.
Наруто сразу все понял и рассмеялся.
-Я в ванную!
Быстро-быстро растереть горяченной водой заледенелые руки, и все-таки обнять этого придурка у плиты.
Блины.
Саске и блины.
Блины и Саске.
Пока Наруто хохочет, сгибаясь пополам, Саске стоит с невозмутимым довольным видом, и пытается не ухмыляться, хоть и хочется.
А потом он его целует.
Сильно и глубоко, обвивая руками тело и украдкой отключая плиту и осторожно вынимая из рук ухватку. Глаза перед глазами такие черные, а губы теплые и не собираются уступать, целуя в ответ горячо, пальцы вплетаются в пряди волос, и Наруто закрывает глаза, понимая, что Саске в голове стал просто исполинских размеров, что он вытеснил все и вся, и это похоже на сон.
Не потому, что не можешь поверить, что это происходит на самом деле.
А потому что тонешь. Увязаешь, растворяешься, расплываешься, теряешь свои границы.
Задыхаешься.
Каждую секунду задыхаешься.
Черт возьми, ему не страшно. Ему не страшно так любить.
Он не устанет, не сбежит.
Его Саске здесь, сейчас, он – это лучшее, что могло произойти в его жизни.
Так хорошо, безумно хорошо.
В груди болит все сильнее, и приходится оторваться от этих губ, чтобы повернуться в сторону и зайтись в кашле, судорожно сжимая его плечо.
Саске зло сжал зубы и схватил Узумаки ладонями за виски, прижимаясь губами ко лбу.
-Узумаки, ты заебал кашлять. Я не пойму – тебе это в кайф?
Наруто тяжело и прерывисто дышал, выдавая сквозь широченную улыбку следующее:
-Мое здоровье – по любому твоя забота, понял?
-Ты охуел?
-Да.
-Ну, пеняй на себя.
Злющий Учиха – это сексуально.
Узумаки так ему и говорит, пока его за шкирку отволакивают в постель и заваливают горой одеял.
-Ты отсюда неделю не вылезешь. Горячий чай – каждые полчаса. Одна жалоба - и ректальный градусник тебе обеспечен.
Узумаки хохочет – у него бурная фантазия.
-А можно мне твой ректальный градусник каждые полчаса?
-Хн.
Наруто уже икает от смеха.
Нет, на самом деле Учиха – вполне юморной персонаж, и тоже умеет улыбаться. Но только не тогда, когда серьезен, как студент, проебавший две сессии.
Даже серьезный Саске – это сексуально.
Да вообще эти два слова звучат почти одинаково.
Под одеялами горячо.
Не то, чтобы очень, но хочется не чая и градусника, а Саске.
Узумаки лежит и кусает губы и думает.
Вылезти из-под одеяла – гарантированно нарваться на… неприятности. Не вылезти – скучно и долго.
А у Саске, блин, то бойкот, то блины.
Учиха возвращается в комнату с этим самым чаем, но не успевает ничего с ним сделать, так как кружку забирают у него из рук и ставят на тумбочку
А сам он оказывается на кровати.
-Я хочу тебя, - горячо и нежно.
В груди так много нежности, она сильнее любви.
Господи, если бы было можно соединиться душами не просто на словах и ощущениях, а на самом деле. Чтобы каждую секунду знать и ощущать, что чувствует твой любимый человек, даже за сотню километров слышать в голове его голос, знать, что ему больно, что он счастлив, что он дышит.
Почему мы не умеем читать мысли друг друга и быть едиными настолько полно и глубоко, чтобы никогда не сомневаться, никогда не смотреть в спину – только в глаза.
Не умеем? Или просто еще не научились?
Или боимся это уметь?
Без сомнений, без оглядок, без масок – видеть его таким, какой он есть, всецело, каждую секунду доверять и понимать. Одно сознание на двоих, так, что жить станет невозможно, если один из них умрет.
Быть идиотом, сумасбродом, извращенцем, и не бояться, что от тебя отвернуться.
Когда мы научимся это делать – мир изменится.
По крайней мере, стане легче лечить бронхит.
-Чего ты ржешь? – выдохнул Учиха сквозь поцелуи, выгибаясь и жмурясь от прикосновений к голому животу.
-Я смеюсь, потому что люблю тебя.
-Любить меня – смешно?
-Да.
Как объяснить сейчас, что он чувствует? Что не издевается, что просто мысль не в ту извилину залетела. Что любовь сейчас действительно смешная, и то, что она смешная – это правильно, это прекрасно, это то, что ему нужно больше, чем его жизнь.
Смешная любовь спасает от бронхита.
Саске понимает и не понимает одновременно.
-А как это – любить меня?
Сейчас они уже оба обнаженные и горячие, и Саске тяжело и прерывисто дышит, а в глазах океаны желания. Взгляд плывет тем дальше, чем больше его тело вздрагивает от толчков Наруто, чем слаще становится трение напряженной плоти и больней глухие волны возбуждения, перекатывающиеся по телу.
А если в этот момент тронуть кончиками пальцев чувствительные точки за его ушами, можно довести его до беспамятства и заставить говорить все, что захочется.
-Саске, скажи мне, каково это – любить меня?
Учиха не выдерживает и опрокидывает Узумаки на спину, нависая сверху и почти вбиваясь бедрами в него, наблюдая, как шокировано распахиваются синие глаза, но все же отвечая:
-Больно.
Поцелуй.
Пока губы забирают последние капли самоконтроля, а в голове начинается ураган из хаоса, в чертовой груди все еще сидит бронхит.
-Боль..но?
-Безумно больно, - шепчет Саске, останавливаясь в шаге от оргазма, и разгоряченные, покрытые потом тела замирают от сладкой боли и томления, нарастающих изнутри.
Наруто глухо стонет и подкидывает бедра вверх, но Саске вжимается еще сильнее, до белых искр перед глазами, и Узумаки сдается, царапая спину ногтями и кусая губы.
Глаза почти закатываются – так хорошо и больно.
-Идиотов любить всегда больно, а ты еще и дурак. Это каждый день во мне, как игла, и это больно Наруто. Но знаешь… - шепот становится раскаленным. – Я никогда от нее не откажусь, не сбегу и не брошу.
Наруто чувствует, как по щекам катятся горячие слезы.
-Мне не страшно, я не боюсь.
Еще один толчок и мучительный взрыв, тяжелый, дурманящий, раскаленный до бела, убивающий…
И мысль.
Этот придурок опять сверху.
Дыхание прерывистое почти до всхлипов – он не виноват, это все бронхит.
Учиха все еще болтает.
-Саске, я люблю тебя, я так сильно люблю тебя.
Саске хмыкает и затихает, уткнувшись носом в шею, закрывая глаза и пытаясь вспомнить о чем-то невообразимо важном, почти настолько же важном, как эта жизнь, почти…
-БЛЯТЬ, Я ИЗ-ЗА ТЕБЯ БЛИНЫ НЕ ВЫКЛЮЧИЛ!!!
Учиха уносится на кухню в чем мать родила, а Наруто опять хохочет и искренне считает, что любить Саске – это все-таки смешно.
И хоть ему, похоже, все-таки светит какая-то кара за то, что он такой дурак, он, блин, сейчас пойдет и утащит Учиху от чертовой плиты обратно.
А минет в двадцати сантиметрах от раскаленной сковородки – вообще гениальная идея.
Рейтинг: R
Жанр: хз
Размещение: да кому это нужно? =_="
Статус: закончен
Дисклаймер: отказываюсь
Предупреждение: ООС, ООООООООООООООООООООС
я хз че я написала, я ваще чувствую себя немного двинувшейся последнее время.
серьезно. у меня едет крыша. мне на это пофиг в некотором счете, но я чувствую, что все больше отрываюсь от земли и народа(
когда будут полноценные понятные фанфики? скоро, наверное.
правда)
читать дальше
Если долго и упорно идти зимой по сугробам, глубоким, как глаза старика, даже самые теплые и крутые кроссовки в конце концов промокнут.
Открыл Америку, да?
Наруто шел, спотыкался, хихикал, но все равно шел.
Он бы, блин, шел так вечность, если бы мышцы ног буквально не выли в голос, что он болван и мазохист.
Шаг, шаг, шаг.
Надо бы купить хот-догов в ближайшей заправке, все равно ужина не предвидится.
Почему?
А у Саске, мать его, бойкот. На почве зашкаливающего борзометра.
Наруто увяз в очередном сугробе по самое не балуйся, и понял, что надо что-то делать.
С этой зимой.
Потому что так жить невозможно.
Хоть бери волшебную палочку и разгребай все сам.
Как он из него выбирался – это надо было видеть. Пока вытаскивал одну ногу, поскользнулся другой и эффектно грохнулся на пятую точку.
Народ вокруг ржет.
Ну и пусть ржет, ему что, жалко?
Елка ведь на носу, все должны ржать.
И он ржет.
Вообще было такое ощущение, что он пьян. Мысли расползались в разные стороны со страшной скоростью, в сознании царствовал хаос и Учиха.
Такой огромный-огромный Саске прямо над всеми мозгами, как только у него это получается?
До… спотыкавшись до подъезда, хз как это, ввалился всеми мыслями в него, и закрутилось спиралью по темной лестнице с квартирой в конце, как будто к свету из конца тоннеля.
Саске, Саске…
На середине вспомнил, что забыл про хот-доги.
Ну да фиг с ними, не в первый раз сидеть вечером голодными.
Это такой всемирный заговор против готовки - всем надо, но никто не хочет.
В груди болело очень сильно.
Любовь? Неее, бронхит.
После морозного воздуха – как наждачкой по легким.
Любовь – слева, а бронхит – справа.
А в центре – Саске.
Открывает дверь. В фартуке.
И у Узумаки квадратные глаза:
-А как-же бойкот?!
-Хн, - вполне себе гениально ответил Учиха, и искренне посчитал это ответом.
Наруто сразу все понял и рассмеялся.
-Я в ванную!
Быстро-быстро растереть горяченной водой заледенелые руки, и все-таки обнять этого придурка у плиты.
Блины.
Саске и блины.
Блины и Саске.
Пока Наруто хохочет, сгибаясь пополам, Саске стоит с невозмутимым довольным видом, и пытается не ухмыляться, хоть и хочется.
А потом он его целует.
Сильно и глубоко, обвивая руками тело и украдкой отключая плиту и осторожно вынимая из рук ухватку. Глаза перед глазами такие черные, а губы теплые и не собираются уступать, целуя в ответ горячо, пальцы вплетаются в пряди волос, и Наруто закрывает глаза, понимая, что Саске в голове стал просто исполинских размеров, что он вытеснил все и вся, и это похоже на сон.
Не потому, что не можешь поверить, что это происходит на самом деле.
А потому что тонешь. Увязаешь, растворяешься, расплываешься, теряешь свои границы.
Задыхаешься.
Каждую секунду задыхаешься.
Черт возьми, ему не страшно. Ему не страшно так любить.
Он не устанет, не сбежит.
Его Саске здесь, сейчас, он – это лучшее, что могло произойти в его жизни.
Так хорошо, безумно хорошо.
В груди болит все сильнее, и приходится оторваться от этих губ, чтобы повернуться в сторону и зайтись в кашле, судорожно сжимая его плечо.
Саске зло сжал зубы и схватил Узумаки ладонями за виски, прижимаясь губами ко лбу.
-Узумаки, ты заебал кашлять. Я не пойму – тебе это в кайф?
Наруто тяжело и прерывисто дышал, выдавая сквозь широченную улыбку следующее:
-Мое здоровье – по любому твоя забота, понял?
-Ты охуел?
-Да.
-Ну, пеняй на себя.
Злющий Учиха – это сексуально.
Узумаки так ему и говорит, пока его за шкирку отволакивают в постель и заваливают горой одеял.
-Ты отсюда неделю не вылезешь. Горячий чай – каждые полчаса. Одна жалоба - и ректальный градусник тебе обеспечен.
Узумаки хохочет – у него бурная фантазия.
-А можно мне твой ректальный градусник каждые полчаса?
-Хн.
Наруто уже икает от смеха.
Нет, на самом деле Учиха – вполне юморной персонаж, и тоже умеет улыбаться. Но только не тогда, когда серьезен, как студент, проебавший две сессии.
Даже серьезный Саске – это сексуально.
Да вообще эти два слова звучат почти одинаково.
Под одеялами горячо.
Не то, чтобы очень, но хочется не чая и градусника, а Саске.
Узумаки лежит и кусает губы и думает.
Вылезти из-под одеяла – гарантированно нарваться на… неприятности. Не вылезти – скучно и долго.
А у Саске, блин, то бойкот, то блины.
Учиха возвращается в комнату с этим самым чаем, но не успевает ничего с ним сделать, так как кружку забирают у него из рук и ставят на тумбочку
А сам он оказывается на кровати.
-Я хочу тебя, - горячо и нежно.
В груди так много нежности, она сильнее любви.
Господи, если бы было можно соединиться душами не просто на словах и ощущениях, а на самом деле. Чтобы каждую секунду знать и ощущать, что чувствует твой любимый человек, даже за сотню километров слышать в голове его голос, знать, что ему больно, что он счастлив, что он дышит.
Почему мы не умеем читать мысли друг друга и быть едиными настолько полно и глубоко, чтобы никогда не сомневаться, никогда не смотреть в спину – только в глаза.
Не умеем? Или просто еще не научились?
Или боимся это уметь?
Без сомнений, без оглядок, без масок – видеть его таким, какой он есть, всецело, каждую секунду доверять и понимать. Одно сознание на двоих, так, что жить станет невозможно, если один из них умрет.
Быть идиотом, сумасбродом, извращенцем, и не бояться, что от тебя отвернуться.
Когда мы научимся это делать – мир изменится.
По крайней мере, стане легче лечить бронхит.
-Чего ты ржешь? – выдохнул Учиха сквозь поцелуи, выгибаясь и жмурясь от прикосновений к голому животу.
-Я смеюсь, потому что люблю тебя.
-Любить меня – смешно?
-Да.
Как объяснить сейчас, что он чувствует? Что не издевается, что просто мысль не в ту извилину залетела. Что любовь сейчас действительно смешная, и то, что она смешная – это правильно, это прекрасно, это то, что ему нужно больше, чем его жизнь.
Смешная любовь спасает от бронхита.
Саске понимает и не понимает одновременно.
-А как это – любить меня?
Сейчас они уже оба обнаженные и горячие, и Саске тяжело и прерывисто дышит, а в глазах океаны желания. Взгляд плывет тем дальше, чем больше его тело вздрагивает от толчков Наруто, чем слаще становится трение напряженной плоти и больней глухие волны возбуждения, перекатывающиеся по телу.
А если в этот момент тронуть кончиками пальцев чувствительные точки за его ушами, можно довести его до беспамятства и заставить говорить все, что захочется.
-Саске, скажи мне, каково это – любить меня?
Учиха не выдерживает и опрокидывает Узумаки на спину, нависая сверху и почти вбиваясь бедрами в него, наблюдая, как шокировано распахиваются синие глаза, но все же отвечая:
-Больно.
Поцелуй.
Пока губы забирают последние капли самоконтроля, а в голове начинается ураган из хаоса, в чертовой груди все еще сидит бронхит.
-Боль..но?
-Безумно больно, - шепчет Саске, останавливаясь в шаге от оргазма, и разгоряченные, покрытые потом тела замирают от сладкой боли и томления, нарастающих изнутри.
Наруто глухо стонет и подкидывает бедра вверх, но Саске вжимается еще сильнее, до белых искр перед глазами, и Узумаки сдается, царапая спину ногтями и кусая губы.
Глаза почти закатываются – так хорошо и больно.
-Идиотов любить всегда больно, а ты еще и дурак. Это каждый день во мне, как игла, и это больно Наруто. Но знаешь… - шепот становится раскаленным. – Я никогда от нее не откажусь, не сбегу и не брошу.
Наруто чувствует, как по щекам катятся горячие слезы.
-Мне не страшно, я не боюсь.
Еще один толчок и мучительный взрыв, тяжелый, дурманящий, раскаленный до бела, убивающий…
И мысль.
Этот придурок опять сверху.
Дыхание прерывистое почти до всхлипов – он не виноват, это все бронхит.
Учиха все еще болтает.
-Саске, я люблю тебя, я так сильно люблю тебя.
Саске хмыкает и затихает, уткнувшись носом в шею, закрывая глаза и пытаясь вспомнить о чем-то невообразимо важном, почти настолько же важном, как эта жизнь, почти…
-БЛЯТЬ, Я ИЗ-ЗА ТЕБЯ БЛИНЫ НЕ ВЫКЛЮЧИЛ!!!
Учиха уносится на кухню в чем мать родила, а Наруто опять хохочет и искренне считает, что любить Саске – это все-таки смешно.
И хоть ему, похоже, все-таки светит какая-то кара за то, что он такой дурак, он, блин, сейчас пойдет и утащит Учиху от чертовой плиты обратно.
А минет в двадцати сантиметрах от раскаленной сковородки – вообще гениальная идея.
@настроение: никакого
-
-
13.12.2012 в 15:36-
-
13.12.2012 в 23:25по идее с вами мне на фик хоть один комент да гарантирован, при 74-то читателях...
пфффф.
-
-
14.12.2012 в 10:14вреднющие, сидят в тихомолку читают, фапают, руки заняты, потому и не комментят ;D
-
-
14.12.2012 в 19:13ваще наглеж
я такая же
блин, жалко щас Книга фанфиков повисла, я б туда выложила, а то дайрики как-то депопуляризируются
хотя мне ли на редкие комы грешить блин
-
-
14.12.2012 в 20:30-
-
14.12.2012 в 22:02окей, грешим.
они все какашки